Море не виновато в том, что его любят всякие мудаки, Ездят к нему на свидания, просят его руки, Тянут руки, целуют в соленые губы. Оно молчит, Равнодушно и величаво в платье из синей парчи.
Море - теплая вакуолька, источник надежды, утроба земли, Само выбирает любимых - ворует их кольца, топит их корабли. Дарит букеты из пены, к ним посылает сватов. Ждёт их в любое время в любом из своих портов.
А весна по прежнему пахнет сыростью и табаком, Даже если уже не куришь три года, себя не чувствуешь дураком. Всё равно этот запах тебе до боли знаком И не важно, какая погода.
Стихи не пишешь, пока не заколет в груди. Поиск счастья, как некий жизненный императив, Не дает расслабляться, над ухом гудит Гудком теплохода.
Застаревшую боль одевает как будто фасады в леса. Убеждая, что черная - в общем-то, взлетная полоса. Заставляет менять привычки и адреса, Номера телефонов.
Выходишь в дорогу, безумие крепко зажав В двух руках чтобы не расплескать, усмиряя свой собственный нрав, Понимаешь только одно: тот кто счастлив, тот прав, Без нолей и законов.
Пересобирать по частям сердце После каждой новой потери, новой боли Мне надоело, хватит, с меня довольно! Я не хочу больше о смерти
Говорить, думать, вспоминать даже. Я хочу молчать с тобой о море и Крыме О горных дорогах, о волосах, пахнущих дымом, А не о потерях-пропажах.
Не о том, как кому-то не хватило Ловкости, ночью сна, в телефоне родного голоса И он по льду вылетел на встречную полосу, На это мне уже не хватает силы.
Обними меня, давай ляжем Я буду молчать, молчать, молчать, молчать, Представлю, что слова - стрелы, сердце - колчан. И мой наконец разряжен.
Перекрывали словопровод, Привыкла молчать за полгода. Ты бесценных слов транжира и мот А у меня со словами застряла где-то подвода. Теперь смотрю, как в окнах домов, Кривляется осень обморочная, Сплетение кабелей и проводов Переплавляя в солнечное. И щемит, щемит в груди. И снова слова нанизываю На строки. Я выхожу. Гляди: Снаружи за рамами и карнизами, С меня смывает молчание Слезами с дождем. Ну и пусть. Зато слова сумеют смолоть отчаянье В обычную грусть.
Ломит плечо - к холодам, Опостылели галки и чайки. Небо приклеилось к проводам Где-то в районе Почаинки. И если сесть на трамвай, То можно достать рогами До неба, а там уж и Рай Вслед за кисельными берегами Обещан. Ржавеют кресты На фоне застывшей Стрелки. Бог потешается надо мной с высоты Кремлевской стенки.
Я не очень долго и не очень добросовестно трудилась над этими записями, и в результате решила, что терпение мое кончилось, и выложу я все как есть, а потом при наличии желания доделаю. Если у вас есть идеи, что с этим можно еще сделать с удовольствием их рассмотрю. В общем вот тут 38 моих стихов в звуке. Слушать можно в любом порядке=) Enjoy.
Бесконечны ледяные просторы, кажется, Где-то здесь был убит Лемминкайнен. Мне бы уйти, но никак не могу отважиться. И ищу свою грусть и топлю свою грусть в стакане.
Крутится, крутится чудная мельница Сампо, Мелет свои пироги, да только все из снега. В одиноких окнах загораются редкие лампы. Время бежит, но здесь вовсе не чувствуешь этого бега.
Только хмурый день сменяется вязкой ночью, Ну а серое небо становится просто темным. В этом нет ни лжи, ни какой-нибудь червоточины. Только мне этот мир не родной, а как будто съемный.
Мне бы все же уйти и я собираюсь в дорогу, Но на полпути ломаю лыжи, теряю палки. Возвращаюсь в свою Сариолу, кляня саамского бога, - Дожидаться весны и с ветрами заигрывать в салки.
Словно машет хвостом белая кобылица, метет метель. Улица, спины, лица, чья-то открытая дверь. Другие двери, дорога с мостом и река. Металл обжигает руки, в небе рваные облака застыли. От скуки и холода хочется выть. Белая лошадь, мешок травяной, волчья сыть, собой заметает площадь. Копытом бить по мо(р)де этого декабря, хромая, она не устанет. А я про себя повторяю - Шесть слов, тех самых, в моем стакане, на дне лежащих: "Я жду тепла И стихов. Настоящих."
